Покажи мне Бостонское небо - Страница 10

Как и в детстве. Лицо Эйса покрыто множеством шрамов, доставшихся, по его рассказам, от всех любовников матери. Но если одних детей избивают за непослушание, то ранения Эйса – результат сопротивления захмелевших мужчин, которых ждала самая страшная участь. Об этом Аннет еще не знает. Хоть она и видела ранние рисунки своего «учителя».
«Это лишь плод моего воображения. Этого нет физически, но оно прячется у меня в голове», – так он говорил.

«Я вижу их такими, всех этих мужчин. Для них последним прибежищем может стать лишь полотно Босха».

- А теперь, Аннет, я хочу, чтобы вы на кое-что взглянули. «Вдвойне дает, кто дает скоро». Чем быстрее вы привыкните к обстановке, тем раньше мы приступим к тому, что я запланировал. Следуйте за мной.

Эйс взял ее за руку и повел в другой конец зала. Он достал из кармана небольшую связку ключей и, быстро найдя нужную «отмычку», открыл дверь. Щелчок выключателя.
Тусклый свет просторного помещения озарил множество картин, устлавших стены мрачной комнаты. Под каждой работой лежал какой-либо предмет. Некоторые из изображений Аннет узнала. Их нельзя было не узнать. Все те же мертвые мужчины, плоды воображения ее друга Эвана. Эйса. Зная, на что способен ее спутник, долго раздумывать не пришлось:
– Ты ведь убил их?
– Да, Аннет. Все они погибли от моей руки. Но не судите меня. Неизбежность порой подталкивает людей к невозможным для осмысления поступкам. Я когда-то говорил вам, что все это – наилучший для подобного отребья исход. Но даже морально разложившиеся люди заслуживают того, чтобы о них хоть кто-то помнил. Любая картина – застывший момент. То, чего ты не в силах вернуть. Я смотрю на эти произведения и вспоминаю каждого из них, нахожу весомую аргументацию содеянному. Частица каждого усопшего хранится под соответствующей картиной. Кусок ткани, скажем, рубашки, или же серебряная цепочка. Не все уходит под землю, Аннет, что-то остается здесь, в дивно пахнущей кунсткамере. Чувствуете этот аромат? Никаких ноток гниения, только магнолия, пион и амбра. Зал чужой славы.
- Они были любовниками… – Эйс молниеносно схватил Аннет и прижал к стене.
– Я не советую вам заканчивать подобное предложение. Запомните, Аннет, – никогда не нужно говорить вслух об очевидных фактах, способных кого-либо разозлить. Не стоит что-то предполагать, ибо велика вероятность промаха. Стреляйте в цель. Но не в воздух, так как в этом случае вы все равно допустите осечку. Будьте любопытны, но дозируйте свой интерес, делите на части и думайте, когда задаете вопрос. Оставьте свою скорбь за порогом этого дома. Наивность и легкомыслие – там же. И это – не просьба.
– Я все поняла.
– Нет, Аннет, вы ничего не поняли, но уверяю – скоро.

Бостонское небо высыпает на головы людей килотонны снега. Белое полотно, застелившее землю, отделено от буланых облаков прохладным воздухом, пропускающим через себя идеальные миниатюрные кристаллы. Век снежинки короток. Но успевшему разглядеть в этом гармонию, время – не помеха.
Все разрушается. Все умирают. Даже люди, которые никогда не боялись.

3 января, 1974 год. Бостон.

Дом, в котором живет Эйс, находится на побережье Атлантического океана. «Олд Харбор». Савин Хилл авеню примечательна тем, что со стороны залива на ней расположено всего три дома, один из которых когда-то принадлежал бабушке Эвана. Позже – его матери, а теперь и ему.
Трехэтажный особняк, выполненный в неоклассическом стиле, вписывается в местный ландшафт так, что невнимательный человек может даже и не заметить постройку. Этому еще способствует и живая изгородь, формирующая авеню. Входная дверь обрамлена узкими колоннами и продолжает единый стиль фасада. «Крылья» дома выполнены несколько ассиметрично, что придает некой неординарности постройке при том, что отсутствует какая-либо вычурность, на месте которой стоят простота и привлекательность. Окна, исполненные во французском стиле, задают тон интерьеру.
После небольшой экскурсии и обеда, приготовленного самим Эваном, Аннет долго сидела в гостиной, в большом комфортном кресле, стараясь избавиться от последних струнок отчаяния, охватившего ее некоторое время назад. В этом доме музыка никогда не выключалась. Вагнер сменял Шопена, на их место приходил Вивальди, который в итоге уступал Густаву Майеру.
Колоссальная колонна – своего рода центр обители Эвана. Вокруг нее выстраивается вся композиция. Входы в кухню и кабинет представляют собой декоративные полуарки. Насыщенные бордо, мшисто-зеленые и коричневые оттенки собираются воедино и создают с одной стороны умиротворяющую палитру, с другой – экспрессивную, близкую по духу Эйсу. Инверсионное сочетание цветов мебели и стен. Все выдает художника в молчаливом пространстве. Терракотовые оттенки логически завершают задействованный спектр цветов, которые использовались в создании маленького чуда – просторнейшей гостиной.
– Вы должны знать, Аннет, что мастера данного стиля старались отойти от массивного оформления предметов интерьера и стремились отразить все те же античные формы, но более легко и непринужденно, порой просто в двухмерном виде или в слабовыраженном, неглубоком рельефе, что придает интерьеру в целом утонченный, изысканный вид. Не находите?
- Определенно. Эван… ты не против, если я буду так к тебе обращаться? – неуверенно поинтересовалась Аннет.
- Я не заложник собственного образа. Потому вы вправе называть меня так, как вам заблагорассудится.